В тексте пачка опечаток и грубых ошибок. Оригинал вот:
По жёлтой кромке шагает Элли.
Совсем недолго — две-три недели.
У Элли крошки живут в постели,
и музыка в голове.
В Канзасе мама, в кармане карта
(слегка забрызгана и помята).
Но Элли помнит координаты
и хочет найти ответ,
что может сделать друзей счастливей.
Мозги, стук сердца и прочий ливер?
А ночи пахнут ячменным пивом,
и солнечный кантри-рок
на старом банджо играют будни.
И мир, естественно, изумрудный.
Великий Гудвин, ужасный Гудвин,
сухая метель дорог.
По волчьим тропам шагает Грета.
Совсем недолго, два-три куплета.
У Греты — пряники из буфета
и чёрная полоса.
В Эльзасе папа, костёл и кошка.
Альпийский йодль, для губ гармошка.
и снова ноты, и снова крошки,
и мама на небесах.
У фрёкен — Гензель на попеченье,
от птиц — рогатка, хотя зачем ей.
У всех есть право на чай с печеньем,
и право на "просто чай".
У всех есть право хранить молчание.
Бурлит вода, закипая в чане.
Морковь и чага, огонь и чары
игрушечного меча.
По спящим окнам шагает Венди.
Совсем недолго — два-три столетья.
В её стране не взрослеют дети,
вытягиваясь в длину.
У Венди — Питер, собака Нэна,
и небо летнее по колено.
И чтоб вернуться из Нэверленда,
достаточно пять минут.
Всего лишь пять оборотов стрелок.
В кладовке — дедов облезлый велик.
Нет, никогда и не будет дела
до этого никому.
Она поправилась, загорела,
но ставит крестики белым мелом
со дня, в котором она летела,
и Лондон исчез в дыму.
Они идут ("Veni, Vedi, Vici").
Лежат каньоны, пылает Гринвич.
И возвращаются, как обычно,
отдать городам долги:
кто автостопом, кто электричкой.
Их подворотни берут в кавычки,
крылато-птичьих, упрямо-бычьих.
Наматывавших круги,
в тенях, сбежавших с полотен Гойя.
Они другие, и всё другое.
И звёзды сыплются белой хвоей.
Подсолнухи и Ван Гог,
колдуньи злые, попутный ветер
у Элли, Греты и даже Венди.
А рядом маленький, незаметный
шагает их добрый Бог.
Английский
Esperanto